Детские голоса в глубине добротного и просторного дома, хорошие новости от родных, любимое дело, которое помогло состояться в жизни… Эти и другие кусочки многоцветной мозаики, из которых складывается счастье, мы собираем по-разному: кто-то ждёт их в подарок от капризной Фортуны, а кто-то, чтобы придать картине собственной судьбы нужные оттенки, упорно работает над собой — как Фёдор ЛАМОВ. За 27 лет службы в пограничных войсках Фёдор Александрович прошёл нелёгкий путь от рядового до генерал-майора, начальника Международно-договорного управления ФПС России. А после увольнения… вновь добился безоговорочного признания на новой стезе и привнёс поистине революционные изменения в Ведомственную охрану Министерства финансов Российской Федерации.

Самодельные подарки от детей и внуков бережно хранят многие, семья Ламовых — не исключение. Оригинальных и милых творений, которые буквально дышат заботой и любовью, в их доме множество. Например, накрытый стеклянным коробом макет бирюзовой избы. Именно в такой крепкой избе с традиционным разделением на летнюю и зимнюю половины и большой русской печью прошло детство Фёдора Александровича.

У родного порога

Мальчишку, который родился 1 августа 1948 года в семье Александра Васильевича и Елизаветы Фёдоровны Ламовых, назвали в честь деда. Рос Фёдор любознательным и шустрым. Да и как иначе? Он, старший среди семерых братьев и сестёр, был для отца и матери главным помощником, а забот в крестьянском хозяйстве хватало! Именно тогда, в детстве, что прошло на Вологодчине, Фёдор усвоил накрепко: основа благополучия — упорный труд, а главная опора — семья.

Фёдор Ламом в школьные годы

В живописной деревушке Доронинской школы не было, ближайшая — Верховская восьмилетка — находилась в семи километрах от дома Ламовых. Туда и добирался Фёдор ежедневно пешком в любую погоду, добывая первые в своей жизни научные знания. Хозяйственными премудростями и жизненным опытом делились родители. И этого опыта хватало с лихвой на несколько поколений, ведь, получив лишь начальное образование при церковном приходе, они прошли жесточайшую школу выживания и борьбы с врагом в годы Великой Отечественной войны.

«Папа был рядовым, — рассказывает Фёдор Александрович. — Сражался под Кандалакшей, получил ранение под Выборгом (что интересно, позже примерно тем же маршрутом двигался по службе и я). После лечения в тихвинском госпитале в составе своего подразделения он был направлен в Германию, но дошёл только до границы — война закончилась».

Фронтовик Александр Ламов вернулся домой с медалями. В своё время начал получать пенсию — такую же, как у жены. Почему? Поинтересоваться ответом на этот вопрос не позволила Александру Васильевичу природная скромность. Ошибка обнаружилась случайно. Сотрудница почты принесла пенсию и вручила её Фёдору, который накануне приехал к родителям в отпуск. Тот пересчитал деньги… и отправился в военкомат. Оказалось, участником войны там Александр Ламов не числится. «Справедливость удалось восстановить, — вздыхает Фёдор Александрович. — После разбирательства отцу вручили два ордена и существенно повысили пенсию. Но компенсировать недополученное за прошедшие годы, конечно, никто не стал».

По следам Юрия Гагарина

Задумавшись к окончанию школы о выборе профессии, Фёдор Ламов остановил свой выбор на одной из тех, что овеяны романтикой более других. Он привёз документы в Архангельск. Но медицинская комиссия знаменитого мореходного училища ответила ему твёрдое «нет». С намеченного пути пришлось свернуть, и не склонный к унынию парень с лёгкостью поступил на специальность «столяр-краснодеревщик» в Архангельское профессионально-техническое училище №26.

В его стенах тоже бурлила жизнь! Студенты не только осваивали полезную профессию. Заместитель начальника училища по воспитательной работе — подполковник запаса Василий Макаров организовывал для них «Зарницы» и турпоходы, учил ориентироваться на незнакомой местности, разводить костёр, готовить пищу в лесу, выживать и действовать в экстремальных ситуациях. Кроме того, Фёдор Ламов принимал самое активное участие в работе комсомольской организации учебного заведения.

В 1964 году он получил направление на производственный комбинат в посёлок Ровдино на юге Архангельской области. «Из отправленных туда 25 выпускников училища я один пошёл в вечернюю школу, — вспоминает Фёдор Александрович. С 8 до 17 мы работали, а с 18 до 22 я сидел за партой. В классе нас было всего 9 человек, и конечно, готовиться к каждому уроку приходилось серьёзно — за час преподаватель успевал опросить всех! Но учиться я всегда любил, и в школе меня называли Профессором.

Заминка вышла только с итоговым экзаменом по геометрии. Сидевшая рядом одноклассница уронила шпаргалку с ответом на вопрос моего билета. Суровая комиссия тут же обвинила меня в списывании. Хотя ответил я верно, потому что все формулы знал наизусть! Позже разобрались, но оценку снизили на балл — ввиду инцидента. Было очень обидно!»

Впрочем, единственная в аттестате «четвёрка» не помешала Фёдору Ламову успешно сдать экзамены в Оренбургское высшее авиационное училище лётчиков, которое в своё время окончил Юрий Гагарин. Кстати, на территории училища был установлен самолёт, которым управлял первый космонавт планеты. Конечно, удержаться от соблазна было трудно… «Я сфотографировался у таблички этого памятного объекта, а потом забрался на самолёт и поприветствовал однокашников, — улыбается ветеран. — Но старшина тут же отправил меня мыть посуду!»

На территории Оренбургского высшего авиационного училища лётчиков. 1966 год

А через два месяца весь первый курс в связи со сверхштатным набором направили на дополнительную медкомиссию, в ходе которой хирург определил: курсант Ламов не годен к прыжкам с парашютом… И тот оказался в списках исключённых.

Однако его с радостью приняли на заочный факультет Архангельского лесотехнического института. А председатель Ровдинского сельсовета, знавший балагура Фёдора Ламова по мероприятиям художественной самодеятельности на ровдинском комбинате, предложил ему должность заведующего клубом в посёлке Усть-Пуя, штат которого насчитывал около 20 человек. Кроме того, в местной школе не было учителя труда, и Ламов взялся преподавать мальчишкам столярное мастерство.

Яркие мероприятия, организованные новым заведующим, привлекали и молодёжь, и старшее поколение. На сцене сельского клуба он, выступив и режиссёром, и актёром, даже поставил спектакль «Возвращение» о жизни фронтовика. Планы были грандиозные! Но в 1967 году Фёдора Ламова призвали в пограничные войска.

Сортавала — город судьбы

В 1-й Краснознамённый Сортавальский пограничный отряд он прибыл в самом конце весны и чарующее приладожское лето провёл на учебном пункте. А попав на заставу, сразу обратил на себя внимание командования — в первые же недели рядовой Ламов сумел завоевать авторитет среди сверстников, при этом природное обаяние, отменное чувство юмора и явный организаторский талант легко уживались в нём с собранностью и серьёзным отношением к исполнению обязанностей. Уже зимой 1967-го его направили на учёбу в школу сержантского состава.

За последующие девять месяцев Фёдор Ламов овладел мастерством следопыта, освоил оружие и специальную технику, используемые в охране границы, и приобрёл навыки командования отделением. Однако применить их на практике не довелось. Незадолго до окончания школы его пригласили на беседу к начальнику политотдела Сортавальского отряда полковнику Алексею Буганову и его помощнику по комсомолу капитану Юлию Сотникову. Встреча завершилась предложением должности инструктора по комсомольской работе!

Оказанное доверие сержант Ламов оправдал. Более того, когда капитан Сотников убыл к новому месту службы — в Таллинский пограничный отряд, весь объём комсомольских дел Фёдор Ламов вёл самостоятельно в течение полугода — вплоть до прибытия на должность помощника начальника политотдела по комсомолу старшего лейтенанта Юрия Попова.

Увлечённый фотографией и шахматами, начитанный и инициативный инструктор по комсомольской работе, любимец местных корреспондентов, пришёлся по душе и подполковнику Кортелайнену — Карл Ефремович прибыл на должность начальника Сортавальского пограничного отряда в конце 1960-х годов. «Учитывая, что Фёдор Ламов был председателем комсомольской организации, мы встречались еженедельно, — говорил он сам о том времени. — Этот человек заслужил уважение личного состава и хорошую оценку старших офицеров. Это отмечал не только я как командир части, но и все мои заместители. Его любили. Было видно, что он действительно вожак!»

Впоследствии семьи Кортелайненов и Ламовых связала крепкая дружба. А тогда жители приграничных районов долго обсуждали новые БТР и митинги, обязательным атрибутом которых было Боевое Знамя части. В таких мероприятиях неизменно участвовали подполковник Кортелайнен и сержант Ламов. Их выступления давали местному населению уверенность в том, что граница — под надёжной защитой.

Именно в то время состоялась первая встреча Фёдора Александровича с человеком, который стал для него одним из главных в жизни учителей. «Впервые я увидел Александра Григорьевича Викторова в 1969 году, когда он, будучи начальником штаба Краснознамённого Северо-Западного пограничного округа, приехал с группой офицеров в Сортавальский пограничный отряд, — делился воспоминаниями Фёдор Ламов в книге «Командующий», которая была выпущена «Издательским домом «Граница» в 2020 году. — Александр Григорьевич собрал личный состав гарнизона отряда в клубе и очень простым, доходчивым языком довёл до нас состояние оперативной обстановки на Дальнем Востоке и на других участках государственной границы.

Я сидел, слушал и думал: «Как же у этого полковника много знаний, жизненного опыта и как он здорово говорит! Причём доступным языком, понятным и солдату, и офицеру, и генералу»…

Международная обстановка была непростая, а основные осложнения были на советско-китайской границе. И мы, молодые пограничники, солдаты и сержанты, писали докладные записки с просьбой направить нас именно туда, ведь на Дальнем Востоке гибли наши ровесники… Но Александр Григорьевич, закончив доводить обстановку, сказал, что мы везде востребованы, везде нужны, в том числе и на северо-западном участке государственной границы.

Я в то время, конечно, многого ещё не знал, но то выступление Александра Григорьевича заложило перспективу всей моей жизни. Именно тогда я стал подумывать о том, чтобы навсегда связать свою судьбу с пограничными войсками».

В Сортавале произошла и ещё одна очень значимая для Фёдора Ламова встреча — там он познакомился с Тамарой Домниной, которая стала его супругой.

Любви, которая родилась в Карелии, сегодня вот уже более полувека. Впрочем, в начале… она была просто дружбой. Во всяком случае, так утверждает сама Тамара Фёдоровна.

«В Сортавалу я приехала с родителями из Средней Азии, — вспоминает она. — Это было под Новый год, и огромные сугробы меня просто поразили! А обаятельного сержанта с «гагаринской» улыбкой первой приметила мама. «Томочка, вот бы тебе такого мужа!» — говорила она. Но наши взаимоотношения оставались исключительно деловыми: инструктор по комсомольской работе организовывал в клубе части различные мероприятия, а мы с подружками приходили помочь или поучаствовать… Всё изменилось в первый день лета 1969 года. Фёдор сам сделал первый шаг, и начался роман! И вот уже отпраздновали «золотую свадьбу». А кажется, всё было только вчера…»

Родители Тамары Фёдоровны, Фёдор Дмитриевич и Лидия Михайловна, встретились в Душанбе, хотя родиной её отца был Татарстан, а матери — Ульяновская область. В Сортавальский отряд Фёдор Дмитриевич прибыл на должность начальника особого отдела, Лидия Михайловна работала в штабе части шифровальщицей. «Наша семья часто переезжала, — говорит Тамара Фёдоровна, — и я даже представить не могла, как можно жить всё время на одном месте. И всегда знала, что выйду замуж только за пограничника!»

Свадьба Тамары Домниной и Фёдора Ламова. Сортавала, 1970 год

«С Домниными мы дружили, — рассказывала Екатерина Кортелайнен, супруга Карла Ефремовича, — а Фёдор был нам как сын. Поэтому, конечно, когда дело подошло к свадьбе, мы постарались помочь: украсили золотыми кольцами и лентами штабную «Волгу», организовали праздник. И работники ресторана сказали: такой красивой свадьбы у нас ещё не было!»

В краю полярных ночей

По окончании службы по призыву старшина Ламов был направлен на шестимесячные курсы младших лейтенантов при Московском высшем пограничном командном Краснознамённом училище КГБ при СМ СССР. «В то время там сформировали профиль КПП, эту специальность я и осваивал, — говорит Фёдор Александрович. — По истечении полугода мне предложили остаться в столице, служить в «Шереметьево», со временем получить квартиру… Но кто-то из старших товарищей мудро заметил: лучше начинать в Заполярье, а закончить Москвой, а не наоборот!»

И молодая семья Ламовых отправилась в Мурманск.

«Наше имущество тогда умещалось в жестяной коробке из-под индийского чая, — улыбается Тамара Фёдоровна. — Свою первую кастрюлю, как сейчас помню — коричневую, мы купили уже на севере».

В августе 1970 года Фёдор Александрович был назначен командиром взвода КПП «Мурманск». А уже в 1971-м сдал экстерном экзамены за курс Высшего пограничного командного училища имени Ф.Э. Дзержинского в Алма-Ате. К слову, для направления в училище необходимо было получить водительские права. Сложность состояла в том, что легковой автомобиль в то время имела далеко не каждая семья. Однако Фёдору Ламову разрешили тренировать вождение и сдавать экзамен на «Волге» Управления КГБ СССР по Мурманской области. Его руководство приметило молодого офицера во время учений, где тот сыграл роль нарушителя. «Меня загримировали, приклеили бороду и дали задание пройти от норвежской границы до Мурманска, показываясь в магазинах, клубах и других общественных местах, — рассказывает Фёдор Александрович. — Что я успешно и сделал, в завершение маршрута незаметно пробравшись в здание мурманского КГБ. Меня подробно расспросили о том, как я шёл, что делал по пути. Этот эпизод положил начало очень добрым взаимоотношениям».

В том же 1971 году лейтенант Ламов принял должность помощника начальника политотдела Мурманского пограничного отряда по комсомольской работе. Начальником политотдела в то время был подполковник Василий Кряквин. Отрядом командовал полковник Николай Уткин. Каждый из этих офицеров, мудрых и опытных, охотно делился своими знаниями с молодёжью и помогал двигаться в нужном направлении.

«При первой же встрече лейтенант Ламов заявил мне, что долго служить не намерен! — вспоминал спустя десятилетия генерал-майор в отставке Василий Кряквин. — «Сейчас увольняетесь? — спросил я. — Нет? Тогда я приглашаю Вас в свою команду для знакомства с участком пограничного отряда». Работая на государственной границе, я внимательно смотрел, как общается Фёдор Александрович с личным составом. Для всех он находил нужные слова, всем был нужен, и так — на каждой заставе! Вернулись в отряд — не заходит лейтенант… Он появился лишь через трое суток и с порога задал мне вопрос: «Можно я рапорт подавать не буду?» «Не только можно, но и нужно!» — ответил я. С тех пор мы с Ламовым работали очень дружно».

Оценили организаторские способности Фёдора Александровича и в областном комитете комсомола — его первый секретарь Иван Волошин рекомендовал Ламова к избранию в члены бюро. В дальнейшем это позволило офицеру наладить взаимоотношения с политотделами крупных соединений Вооружённых Сил, базировавшихся на территории Мурманской области.

Получение новых знаний открывало путь к карьерному росту, и в 1973 году Фёдор Ламов окончил Высшие курсы политического состава Министерства обороны СССР в Минске.

В декабре 1976 года он был избран секретарём партийной комиссии при политотделе Мурманского пограничного отряда. Узнав о столь высоком доверии к молодому офицеру, с Ламовым решил побеседовать начальник политотдела Краснознамённого Северо-Западного пограничного округа генерал-майор Владимир Нагибин. Он убедился: ошибки нет — и взял перспективного офицера «на заметку». А позже пригласил его на работу в Ленинград.

В Мурманске Ламовы прожили восемь лет, за это время в семье родились две милые девчушки — Ирина и Татьяна. «Да, погода там не очень, — говорит Фёдор Александрович, — но мы, молодые, не обращали на это внимания. В Мурманске Тамара впервые встала на лыжи, и я повёл её в сопки. Правда, это была первая и последняя такая прогулка! Жизнь шла своим чередом, мы старались сделать её насыщенной и интересной, и нам это удавалось».

На огневом рубеже. Полуостров Рыбачий, 1973 год

На невских берегах

1978 году Фёдор Ламов окончил Высшую партийную школу при ЦК КПСС и в Ленинграде встретил генерал-майора Кряквина. Василий Петрович, который тогда уже возглавлял политотдел Дальневосточного пограничного округа, предложил бывшему подчинённому должность в Хабаровске. «Я согласился, — вспоминает Фёдор Александрович. — Но попала в больницу Тамара, а дочери были ещё маленькие, и генерал-майор Нагибин прямо сказал мне: «Сейчас не время везти семью так далеко — Вы её потеряете!» Вопрос с назначением на Дальний Восток отложили.

Но оказалось, дело было не только в моих личных проблемах. Осенью 1978 года Герой Советского Союза Юрий Бабанский был назначен начальником политотдела 5-го Сосновоборского пограничного отряда, а на должность помощника начальника политотдела КСЗПО Александр Викторов, на тот момент уже начальник войск округа, и Владимир Нагибин рекомендовали меня! Владимир Павлович тогда позвонил и спросил: «Вы получили телеграмму о том, что нужно прибыть на Военный совет в Москву?» «Так точно!» «А теперь подумайте, почему Вы не поехали в Хабаровск!» У каждого начальника на своём пути я чему-то учился!»

В годы службы в Ленинграде Фёдору Ламову довелось познакомиться с представителями комсомольской элиты того времени: первыми секретарями Ленинградского обкома комсомола Александром Калякиным и Валентиной Матвиенко, председателем бюро молодёжного туризма «Спутник» Александром Полукеевым, первым секретарём Ленинградского горкома комсомола Сергеем Бабаевым, главным редактором газеты «Смена» Геннадием Селезнёвым, заведующим отделом ЦК ВЛКСМ Игорем Щёлоковым и другими. «Дружбу со многими из этих людей я пронёс через всю жизнь, — говорит Фёдор Александрович. — Это был настоящий сплочённый комсомольский актив. Мы работали вместе, и эта работа была творческой и приносила пограничникам немало пользы».

В те годы в округе нередко проходили масштабные мероприятия, и в их организации Фёдор Ламов принимал самое непосредственное участие.

Немало сил он и его старшие товарищи приложили к проведению в городе Сортавала совещания комсомольских работников Северо-Западной зоны под лозунгом «Границу охраняет весь советский народ!». На мероприятие были приглашены 320 молодёжных лидеров различного уровня из Архангельской, Мурманской, Ленинградской областей, Карелии и Ленинграда, а также комсомольские работники Ленинградского военного округа, Ленинградской военно-морской базы, Северного флота, частей внутренних войск Северо-Западной зоны и начальники политорганов и комсомольские работники частей Северо-Западного пограничного округа. В течение трёх дней, отбыв из Сортавалы на теплоходах, они смотрели, чем живёт граница, как несут службу её бдительные стражи. Все участники совещания были обеспечены местами для комфортного отдыха и питанием. А покидая гостеприимных пограничников, каждый из них получил в подарок армейскую плащ-палатку и альбом с фотографиями.

Немаловажная и неожиданная роль досталась Фёдору Ламову в организации одной из первых комсомольских конференций КСЗПО. «Накануне я должен был лететь на конференцию Северного флота, — рассказывает Фёдор Александрович. — В Мурманске меня уже ждали. Мела настоящая декабрьская пурга, но сквозь снежные вихри при проходе на посадку в ленинградском аэропорту мне удалось разглядеть самолёт, который охраняли пограничники. Оказалось, непогода задержала столичную делегацию, в составе которой были второй секретарь ЦК ВЛКСМ Дмитрий Филиппов, Игорь Щёлоков, космонавт Герой Советского Союза Юрий Глазков и кубинский посол. Застав их «голодными» и в самом мрачном настроении, я, конечно, сделал всё возможное, чтобы ожидание проходило в более комфортных условиях — в ресторане. А когда они поинтересовались, чем могут отблагодарить за решение проблемы, пригласил их на окружную конференцию.

Московскому борту разрешили подняться в небо уже далеко за полночь, к тому времени мой самолёт давно был в Мурманске. Пришлось доложить о происшествии Владимиру Нагибину. Не стоит забывать о том, что я был тогда капитаном! Но несмотря на поздний час генерал внимательно меня выслушал и лишь приказал перезвонить днём. Утром он связался с Москвой и получил подтверждение моей информации, поэтому наказания не последовало».

Высокие гости слово сдержали и в положенный срок прибыли на окружную конференцию, за ними подтянулись и ближайшие соратники. Столь представительный состав участников мероприятия поднял авторитет пограничников северо-запада на рекордный уровень! Всё это служило на пользу округу, поэтому подобные возможности старались не упускать.

К слову, по инициативе Фёдора Ламова заслуженное переходящее знамя ЦК ВЛКСМ Сортавальскому отряду вручал первый секретарь ЦК ВЛКСМ, депутат Верховного Совета СССР Борис Пастухов, который оказался в Карелии по другим делам. Заручиться согласием Бориса Николаевича на проведение церемонии Фёдору Александровичу удалось уже после окончания рабочего дня, но Александр Викторов, которому помощник начальника политотдела по комсомолу доложил обстановку, отреагировал спокойно. С рассветом в воздух поднялись два вертолёта, которые доставили в Сортавалу делегацию во главе с Борисом Пастуховым из Петрозаводска и начальника политотдела Северо-Западного пограничного округа генерал-майора Петра Иванчишина из Сестрорецка. «В торжественной обстановке состоялось вручение знамени, прошла встреча с пограничниками. Всё это фиксировалось на фотоаппарат, — рассказывает Фёдор Александрович. — Гостей пригласили на обед, а по завершении трапезы преподнесли им альбомы с готовыми фотографиями. Борис Николаевич был потрясён. «Учитесь работать у сортавальцев!» — сказал он коллегам».

Некоторое время Александр Викторов присматривался к кипучей деятельности помощника начальника политотдела. Потом пригласил его к себе в кабинет, где уже находились Пётр Иванчишин и начальник особого отдела Александр Стоноженко, и предложил должность начальника политотдела Суоярвского погранотряда. А ведь Ламову не было ещё и тридцати! «Согласие я, конечно, дал, — говорит Фёдор Александрович, — но Москва документы вернула: капитану занимать такой пост не полагалось. На что Викторов ответил решением военного совета, досрочно представившего меня к званию майора…»

Через несколько месяцев командование округа предложило Фёдору Ламову возглавить политотдел Никельского погранотряда. Но и в этот раз не сложилось.

В декабре 1980 года Александр Викторов снова вызвал его на беседу. «Не захотела Москва Вас назначать в Суоярви и Никель, поедете в Выборгский погранотряд!» — решительно сказал он Фёдору Ламову. И получил такой же решительный ответ: «Не поеду!.. Боюсь Вас подвести. Отряд сложный, тяжёлый, у меня нет такого опыта работы». «Ну, вот там его и наберётесь!» — улыбнулся Александр Григорьевич.

7 января 1981 года на заседании Коллегии КГБ СССР глава ведомства Юрий Андропов спросил молодого офицера: «А Вы не боитесь своего возраста?» «Никак нет, товарищ Председатель!» — отрапортовал майор Ламов. «Вот и правильно, — удовлетворённо кивнул Юрий Владимирович. — Я, когда ехал в Карелию первым секретарём, тоже не боялся…»

Собрание комсомольского актива
Краснознамённого Северо-Западного пограничного округа. 1980 год

С видом на Финский залив

Уже 11 января 1981 года Пётр Иванчишин представил личному составу Выборгского пограничного отряда нового начальника политотдела. «Началась ответственная самостоятельная работа, — говорит Фёдор Александрович. — Но надо заметить, что Выборг — место, где проверялись на прочность многие офицеры, которые оставили яркий след в истории пограничных войск. Отряд был одним из лучших. И конечно, кое-кто сомневался в целесообразности моего назначения…»

Сначала всё ладилось, но потом вдруг за два месяца произошло шесть несчастных случаев, в которых погибли военнослужащие. Вины начальника политотдела в этом не было, но скептики довольно потирали руки. Однако так же внезапно все неприятности закончились, и последующие эпизоды службы майора Ламова в Выборге принадлежали к совершенно иной категории. Он стал достойным представителем отряда с богатейшей и славной историей, которым в те годы командовали истинные профессионалы — полковники Геннадий Аникин и Виталий Грицан.

Конечно, определённые проблемы приходилось решать. «На заставах был некомплект офицеров из-за того, что не хватало квартир для размещения семей, — рассказывает Фёдор Александрович. — А в Выборг как раз прибыл первым секретарём горкома партии Александр Проворов, которого я хорошо знал ещё по Ленинграду. Мы проехали по границе, и он лично убедился в том, что пограничникам нужна практическая помощь! По просьбе Александра Александровича его хороший товарищ — Аркадий Брежнев, который по должности занимался вопросами поставки модульных домов на БАМ, безвозмездно передал пограничникам 20 таких домов. Оставалось только сделать на заставах фундаменты!»

А председатель Ленсовета Лев Зайков помог Выборгскому отряду с ремонтом клуба.

Нарушение строительных технологий при возведении здания в болотистой местности привело к его сильному обветшанию уже в первые годы эксплуатации. И приглашённым в отряд известным артистам и другим деятелям культуры приходилось выступать перед личным составом в спортзале. Такого произвола новый начальник политотдела допустить не мог и обратился за поддержкой.

Лев Николаевич, с которым Фёдор Александрович также был знаком по совместной работе в Северной столице, поставил тресту Главленинградстроя задачу отремонтировать клуб. Разговор состоялся в марте. А уже 7 ноября торжественное собрание проходило в новом здании! Для того, чтобы оно не ушло в землю, как неудачливый предшественник, в болотистую почву вбили более полусотни 15-метровых свай. Интерьер был отделан дубовым шпоном, а сцена отвечала высочайшим техническим характеристикам. Для участия в концерте в честь Дня Великой Октябрьской социалистической Революции к пограничникам прибыли артисты Таисия Калинченко, Эдуард Хиль и оркестр из Ленинграда численностью 50 человек.

В решении проблемы трудоустройства жён офицеров и прапорщиков на заставах навстречу начальнику политотдела Выборгского отряда пошло руководство швейной фабрики, располагавшейся на Васильевском острове. Женщин, желающих работать, обеспечили швейными машинами, расходными материалами — и трудовым стажем!

При активном участии Федора Ламова Ленинградский обком КПСС и обком комсомола приняли постановления о шефстве крупных промышленных предприятий региона над заставами Северо-Западного пограничного округа. В числе шефов были гиганты индустрии: Кировский завод, Балтийский завод, Металлический завод, научно-промышленные объединения «Электросила», «ЛОМО», «Ленинец»… Они помогали в благоустройстве застав и социальном развитии воинских коллективов. Позже к шефству над пограничниками подключились и учреждения культуры: Государственный музей «Эрмитаж», ленинградские театры, концертные коллективы.

«Выборг — особый город. И дело не только в размерах и близости его к Северной столице, — говорит Фёдор Александрович. — Там особые краски в любое время года, особая атмосфера, особые люди. Наша семья покидала его с огромным сожалением!»

Слева направо: Фёдор Ламов, Валентина и Геннадий Згерские, Генадий Аникин и Иван Монахов. Выборг, 1981 год

Встреча на советско-финляндской границе. Космонавт дважды Герой Советского Союза Георгий Гречко и Фёдор Ламов. 1982 год

Выступающий №1

В 1984 году Фёдор Ламов был направлен на учёбу в Военно-политическую академию имени В. И. Ленина (заочно). Вступительные испытания он прошёл успешно и приготовился к планомерному освоению четырёхлетней программы. Однако начальник академии генерал-полковник Геннадий Средин, случайно узнав о том, что за плечами слушателя Высшая партийная школа — вуз с похожим набором дисциплин, разрешил ему досрочную сдачу зачётов и экзаменов.

Готовиться к ним Ламову пришлось в буквальном смысле в экстремальных условиях.

Осенью 1984 года в Москве проходило Всесоюзное совещание руководящего состава органов и войск КГБ СССР. Фёдор Александрович был приглашён в президиум, а его выступление значилось в программе мероприятия под номером «один». Узнав об этом, офицер попытался отказаться: поступление в академию и установочная сессия заняли несколько месяцев, и он посчитал себя недостаточно осведомленным о состоянии дел в отряде. Сомнения разрешил Александр Викторов. «Для округа это большая честь! — сказал он тогда. — А с выступлением мы поможем».

«Для участия в совещании я сшил на заказ очень ладно сидящую форму, — вспоминает Фёдор Александрович. — Приобрёл модные по тем временам ботинки на кожаной подошве. Но вот они-то меня и подвели: поскользнувшись на ступенях Мавзолея, к подножью которого мы возлагали цветы, я неудачно упал.

Болевой шок спровоцировал высокую температуру аккурат в ночь перед началом совещания. Утром голова раскалывалась. Болела рука — она распухла настолько, что единственный доступный мне жест заключался в перелистывании страниц текста выступления! А в Клубе имени Ф.Э. Дзержинского собрались две с половиной тысячи человек…» Только стальная выдержка и ответственность помогли Фёдору Ламову в тот день выдержать и работу в президиуме, и выступление, и последующий прямой эфир на Центральном телевидении.

Выступление Фёдора Ламова на Всесоюзном совещании
руководящего состава органов и войск КГБ СССР. Москва, 1984 год

Впрочем, заметили состояние Фёдора Александровича далеко не все, а о качестве выступления красноречиво свидетельствует тот факт, что вскоре после совещания пришёл приказ о назначении его старшим инспектором Политического управления ГУПВ КГБ СССР.

Покидать Северо-Западный округ, и в особенности Выборг, не хотелось. Однако принять верное решение снова помог генерал-лейтенант Викторов. Он, как и всегда, говорил честно и прямо: «Фёдор, должность в отряде — лучшая из всех! Но ты должен почувствовать масштаб». И Ламовы переехали в Москву.

Правда, жить в столице семье по сути было негде — проблемой тогда становилась даже аренда комнаты, но снова выручили друзья. Иван Волошин, находившийся в то время в Североморске, по почте прислал ключи от своей двухкомнатной квартиры. Отдельное жильё пришлось очень кстати, ведь дочери Фёдора Александровича уже учились в школе: Ирина пошла в пятый класс, а Татьяна — в первый. Комфортные бытовые условия для семьи позволили Фёдору Александровичу спокойно сосредоточиться на новых служебных обязанностях. А их было немало!

«Я курировал два округа — Тихоокеанский и Дальневосточный, — рассказывает ве-теран. — И действительно почувствовал тогда масштаб! Ездил на Курилы, Сахалин, Камчатку, Чукотку, в Посьет, Камень-Рыболов, Бикин, Благовещенск… Командировки длились по несколько месяцев. Я увидел потрясающую природу тех мест, узнал, какие хорошие люди там живут.

Уезжая, брал с собой учебники и тетради, а по возвращении в Москву, как правило, в выходные дни, сдавал зачёты и экзамены. Вот так служил и учился».

В 1987-м, на год раньше своих однокашников, Фёдор Александрович окончил Военно-политическую академию имени В.И. Ленина с золотой медалью. Диплом с отличием выпускники заочного факультета получали нечасто, и его начальник Игорь Цветков от души поздравлял офицера и принимал поздравления сам.

«К окончанию академии у меня выходила всего одна «четвёрка» — по предмету «Культура и искусство», — рассказывает Фёдор Александрович. — Лекции начальник кафедры читал великолепные: профессиональный актёр в прошлом, он демонстрировал нам и безукоризненную манеру речи, и прекрасно поставленный голос, и доскональное знание предмета. Но такого же знания он ждал и от нас. И требовал не просто ответов на вопросы, а всесторонней эрудиции! Поэтому я считал, что с оценкой мне повезло, и пересдавать «Культуру и искусство» отказывался категорически. Но Игорь Фёдорович меня уговорил! Вопросы того билета № 9 я помню и сегодня: ленинский декрет о монументальной пропаганде, военно-патриотическая тема в произведениях Михаила Шолохова, изобразительное искусство…»

Огненный рубеж

Из Москвы полковника Ламова направили в Тбилиси. Начальником войск Краснознамённого Закавказского пограничного округа был в то время генерал-лейтенант Геннадий Згерский, начальником политотдела — генерал-майор Георгий Куц, начальником штаба — генерал-майор Константин Плешко. Все они по службе на северо-западе прекрасно знали Фёдора Александровича, который был назначен заместителем начальника политотдела КЗакПО, а позже стал начальником политотдела, членом Военного совета округа.

«Национальный вопрос очень серьёзно поднимался уже во всех трёх республиках Закавказья, — говорит он. — Но тогда, в 1986-м, ещё был закамуфлирован. Всё это не лучшим образом сказывалось на личном составе».

С южными рубежами жизнь Фёдора Ламова оказалась связанной на последующие шесть лет с небольшим перерывом. В буквальном смысле на его глазах разворачивался один из крупнейших в столетии межнациональных конфликтов.

Сплочённое командование Закавказского округа, в составе которого в те годы были Геннадий Згерский, Йокубас Петровас, Константин Плешко, Георгий Куц, Михаил Шкурук, Флюр Субаев, Пантелеймон Георгадзе, Мустафа Насиров, Леонид Высоцкий, Игорь Черёмухин, Николай Лукашевич, Александр Беспалов и другие достойные представители пограничных войск, направило все усилия на поддержку военнослужащих, которые продолжали обеспечивать неприкосновенность советских рубежей на южном направлении. Так, было принято решение о создании средней общеобразовательной школы в Тбилиси, которая выдавала аттестаты российского образца. Позже такие учебные заведения появились и в других местах дислокации пограничных подразделений. Работали в них жёны офицеров и прапорщиков. «В решении этого вопроса самое деятельное участие принял капитан Александр Шайкин, который в тот период был помощником начальника политотдела КЗакПО по комсомольской работе, затем начальником отделения организационно-партийной работы, — рассказывает Фёдор Александрович. — Очень боевой, энергичный человек, Александр Константинович немало сделал для округа. Успешная работа с детьми и молодёжью, а позже — безупречная организация слётов солдатских матерей, без преувеличения, во многом его заслуга! Неоценимую поддержку в этом вопросе оказывала Лидия Антольевна Плешко».

Закавказский период ознаменовал перемены не только в служебных обязанностях Фёдора Александровича. Ламовы стали многодетной семьёй! «Мой кабинет в Тбилиси находился в здании управления на втором этаже, — говорит Фёдор Александрович, — и когда я в третий раз в своей жизни ждал новостей из роддома, каждое утро Геннадий Анатольевич и Константин Константинович шли на свой третий этаж исключительно через него, чтобы поздравить первыми. Наконец медработники передали: «У Вас девочка!» «Ну, девочка тоже человек!» — улыбнулся Згерский». Позже из роддома перезвонили: «У Вас мальчик!» «Как, ещё и мальчик?!» — восторженно встретило новость управление. Правда, потом выяснилось, что произошла ошибка, и дочерей у Ламовых по-прежнему двое, но теперь у них есть братишка! Мальчика назвали Андреем.

В краткий период на рубеже 1989 и 1990 годов Фёдор Александрович вернулся в Москву. Ему предложили должность начальника отдела Политического управления ГУПВ КГБ СССР. Она была существенно ниже предыдущей, но требовали внимания семейные вопросы, к тому же офицер как раз заканчивал Всесоюзный юридический заочный институт. Позже он защитил диссертацию и стал кандидатом юридических наук.

Тем временем обстановка в Закавказье накалялась день ото дня. В начале 1990-х реальностью в жизни пограничников стали такие события, как блокада путей сообщения между отрядами, захват вооружёнными людьми автомашин и вертолёта, а также заложников из числа советских военнослужащих и членов их семей. Проблемы были с обеспечением военнослужащих жильём, с трудоустройством жён офицеров и прапорщиков, с медицинским обслуживанием. Требовалось существенное увеличение денежного довольствия. «На фоне продолжающегося падения уровня материально-бытового обеспечения и фактической безучастности руководства республик к нуждам пограничников, отсутствия нормальных жилищных условий (425 семей военнослужащих округа не имеют квартир), непомерного роста цен на продукты и товары первой необхо-димости в Закавказском регионе (даже в магазинах «Военторга» стоимость повысилась: за 1 кг мяса — до 16 рублей, масла — 16 рублей, молока — 80 копеек, сметаны — 5 рублей, творога — 3 рублей), ставящего на грань обнищания наших офицеров и прапорщиков, у значительной их части возникают сомнения в целесообразности дальнейшей службы в Закавказье, — докладывал в Главное управление пограничных войск КГБ СССР начальник войск КЗакПО генерал-майор Плешко в 1991 году. — С введением оплачиваемой службы рядового и сержантского состава в войсках округа сложилось положение, при котором материальное обеспечение срочнослужащего выше, чем офицера в звании полковника (сержант имеет денежное содержание в среднем по округу 335 рублей и питание 225 рублей — всего 560 рублей, а полковник с зарплатой около 1000 рублей с семьёй из трёх человек в среднем на каждого члена семьи — 300—330 рублей)…»

«Мы регулярно информировали о сложившейся обстановке и её возможных последствиях и руководство закавказских республик, и командование пограничных войск, и руководство страны, — говорит Фёдор Александрович. — Делали всё, что было в наших силах, на местах, но этого оказалось мало…»

Кроме того, в тот период, когда войскам как никогда требовалась моральная поддержка, были ликвидированы политорганы. Более не предполагалось профессионалов, отвечающих за подбор и назначение кадров, атмосферу и взаимоотношения в воинских коллективах, помощь им со стороны гражданских структур и авторитет в глазах населения. Это была трагедия для сотен тысяч человек, и прежде всего для тех, кто занимал «незаметные» должности политработников.

Вскоре полковник Ламов, обеспечив переход всех политработников округа на новые места, вернулся в столицу.

В 1992 году он был назначен заместителем командующего Пограничными войсками — начальником Международно-договорного управления Пограничных войск Министерства безопасности Российской Федерации. «Можно сказать, я стоял у истоков этого подразделения, — улыбается Фёдор Александрович. — Многие мои подчинённые того времени из числа молодых офицеров сейчас уже генералы!

Тогда был сложный период — не только для управления, но и для силовых структур, для страны в целом. Бывшие союзные республики стали независимыми государствами, и ещё не было понимания того, как нужно выстраивать с ними отношения. Но мы точно знали, что граница с Беларусью — это одна история, с Казахстаном — другая, с Украиной — третья… И все они абсолютно разные! А новых карт, с которых можно было бы начать делимитацию тогда ещё не существовало! Кроме того, требовалось сохранить и по-новому оформить отношения с государствами, с которыми мы традиционно очень плотно сотрудничали. С Финляндией, например. Там мы бывали неоднократно, так же как и в Германии, Польше, Чехословакии, прибалтийских государствах. Изучали опыт становления береговой охраны в США… Впервые с 1969 года приняли делегатов из Китая. Я лично показывал им Санкт-Петербург, Выборг и даже организовал баню с купанием в проруби.

С августа по ноябрь 1993 года я принимал участие в урегулировании грузино-абхазского конфликта, работая в составе трёхсторонней комиссии под руководством председателя Государственного комитета по чрезвычайным ситуациям Сергея Шойгу. В короткое время нам удалось не только обеспечить эвакуацию гражданских лиц, оказавшихся в эпицентре межнациональной резни, но и приостановить кровопролитие в этом сложном регионе».

Инспекторская группа из Москвы. Южно-Сахалинск, 1990 год

Фёдор Ламов с наставником и другом Василием Кряквиным. 1994 год

Встреча с делегацией Китайской Народной Республики. Москва, 1994 год

Хранитель казны

27 мая 1994 года генерал-майор Ламов был уволен в запас с правом ношения военной формы. Первые шаги по дороге новой жизни, с другими правилами и другими требованиями, оказались непростыми. Но на выручку опять пришли друзья — поддержали морально, помогли освоиться в непривычной реальности.

Шесть лет Фёдор Александрович проработал в коммерческих структурах. Но когда поступило предложение вернуться на госслужбу, принял его с радостью. 27 июня 2001 года был подписан приказ о назначении Фёдора Ламова начальником Ведомственной охраны Министерства финансов Российской Федерации.

«Наследство в виде главного офиса ему досталось не лучшее, — отмечал руководитель отдела государственных закупок учреждения Владимир Лучин, — заваленный арматурой двор, помещения, требующие капитального ремонта, и всего один гектар земли, оставшийся от недавних трёх. Но Фёдор Александрович с присущей ему энергией и твёрдостью взялся за дело!» Работа закипела, и за два года (!) было построено комфортабельное пятиэтажное офисное здание. Глобальные перемены ожидали и деятельность Ведомственной охраны в целом.

«Мы охраняли объекты «Гознака», Федеральной пробирной палаты, Федерального казначейства, позже — Федеральной налоговой службы, Федеральной службы по регулированию алкогольного рынка и многие другие, — рассказывает Фёдор Александрович. — В 2001 году в Ведомственной охране было 16 отрядов — 3500 человек. Уже через пять лет штат увеличился до 17 тысяч человек, мы работали в 82 субъектах Российской Федерации! Кстати, трудоустроили немало уволенных в запас пограничников, имеющих соответствующее образование. Выросла заработная плата сотрудников, они были обеспечены форменной одеждой и современными охранными спецсредствами. Мы переработали нормативно-правовую базу учреждения (пригодилось юридическое образование!), обновили офисную технику и автопарк.

Среди наших сотрудников было немало профессионалов с огромным опытом. Например, главный бухгалтер Ведомственной охраны Татьяна Волкова прежде была начальником планово-финансового управления Минстроя, Минземстроя, Госстроя России, заместителем генерального директора по финансам корпорации «Трансстрой». Все свои знания Татьяна Николаевна использовала на благо нашего учреждения. Кстати, она помогала мне и в других вопросах — к ней охотнее, чем ко мне, шли сотрудницы Ведомственной охраны со своими проблемами. И каждую из этих проблем мы старались решать. Например, при необходимости направляли человека на лечение.

Со временем была налажена в учреждении и воспитательная работа, направленная на воспитание бдительности, неподкупности, уважения к товарищам, убеждённости в государственной важности порученного дела. Всё это, без преувеличения, принесло свои дивиденды!»

Можно с уверенностью говорить о том, что в деятельность Ведомственной охраны Минфина России Фёдор Ламов привнёс лучшее из опыта работы политорганов пограничных войск: заботу о людях, привлечение к работе специалистов с богатым профессиональным багажом, воспитание нравственности. Впрочем, сам Фёдор Александрович не видит в этом ничего удивительного: «100 лет назад Ведомственная охрана вышла из той же «шинели», что и погранвойска. А погранвойска дали мне многое: коллег и друзей, с которыми я до сих пор поддерживаю тёплые отношения, знания и опыт, физическую и моральную закалку. За всё это я им очень благодарен!»

В 2018 году Фёдор Ламов вышел на заслуженный отдых. Но, как и прежде, внимательно следит за происходящим в стране и мире, умело даёт оценку и событиям, и личностям. «Наше государство переживает непростое время, — рассуждает Фёдор Александрович. — Но Президент Российской Федерации Владимир Путин в этой ситуации демонстрирует образец поведения политического лидера. Пример — его беседа с военными журналистами 13 июня нынешнего года: открытость, откровенность, простота общения, глубина знания обстановки в зоне проведения СВО — это достойно подражания. Руководителям различных структур, подобно главе государства, нужно идти «в народ» — это идеологический фактор, которого всем нам сегодня очень не хватает!»

Общий трудовой и военный стаж Фёдора Ламова — 55 лет. Достижения этого многотрудного пути отмечены «Знаком Почёта» и орденом Почёта, а также 25 медалями.

Сегодня Фёдор Александрович и Тамара Фёдоровна с удовольствием занимаются ландшафтным дизайном на обширном придомовом участке, при любой возможности путешествуют, принимают в гостях многочисленных родных и друзей и наконец-то без оглядки на дела общаются с детьми, их «вторыми половинками» и шестью внуками. А ещё с гордостью наблюдают за продолжением пограничной династии Ламовых!

«То, какой будет твоя жизнь, зависит только от тебя, — говорит Фёдор Александрович. — Хочешь быть счастливым — будь им. Стремись, учись, добивайся — и всё обязательно получится».

Первый заместитель министра финансов Российской Федерации Андрей Круглов вручает Фёдору Ламову орден Почёта. 2020 год

Фёдор Александрович с внучкой Машенькой. 2023 год

В кругу семьи

Текст: Юлия БЕЛЕЦКАЯ

Фото из архива семьи ЛАМОВЫХ